Помните, как у Pink Floyd’а?
Beyond the horizon of the place we lived when we were young
In a world of magnets and miracles…
…
The grass was greener
The light was brighter
The taste was sweeter
The nights of wonder
With friends surrounded
The dawn mist glowing
The water flowing
The endless river
Forever and ever…
(С)Pink Floyd
Вот и меня одолело…
Далее юмористические, да еще и стихи…
Я предупредил!
Может кому будет интересно, а я просто вспоминаю…
ГИМН КОМПЬЮТЕРНОГО КЛУБА
Клуб наш Единый,
Водкой споённый,
Компьютер любимый,
С клавиатурой спалённой.
Здесь слов расточая, так много, великих,
Толик Умнейший нам путь озарил,
На правое дело он поднял нас диких,
На игры и выпивку нас вдохновил.
Комнат здесь много, дымом увитых,
Дружба с компьютером — прочный оплот!
Твердой рукою техников битых,
Толик Великий с собою ведет.
Луна нам там светит,
Там брызжит вино,
И, вдохновившись, каждый там метит,
Потухшим окурком в большое окно.
Вино и ликеры,
Сигары, бычки,
И корочка хлеба,
И спать не моги.
На утро похмелье,
И снова, опять,
Стрельба и веселье,
И хочется жрать.
Так славься же Клуб наш любимый,
И Толик наш славься, и водка, вино,
Да будь ты здоров и компьютер наш милый,
И солнце с утра пусть заглянет в окно!
К Кате.
Выпьем Катя. «Где же Толик?»
Этот умный анаболик
Бегает промеж столов,
Включит-выключит эСэМку,
Иль, присев за айбиэмку,
Мочит всех подряд врагов,
Оставляя за собой
Лужи крови и разбой.
Но не думай, что Толян
Уж такой жестокий,
Просто он, как тот шаман,
Знает Зла истоки.
Истреблять он призван Зло,
И спасать народы,
Хоть бывает, что Оно,
Древнее, как годы.
Впрочем, знаешь всё сама,
И, возможно, лучше,
Чем рассказывал бы я:
Наши дальше души.
Трудно мне писать стихи,
Это видно сразу,
Но бывает, что они,
Лягут на бумагу,
И лежат, как будто там,
Так всегда и были;
(Я надеюсь, что читая,
Вы еще не взвыли).
Я отвлекся, извини,
И, вернувшись к теме,
Я хочу сказать, что мы
Знаем цену Вере.
«Толик служит Светлым Силам?»
Я надеюсь это так,
И компьютер, как свеча нам,
Освещающая Мрак.
Но с компьютером всё ясно,
Перейдем теперь к тебе,
Эту тему обсуждаем,
Мы, обычно, при Луне.
Пару раз вздохну я сам,
Мне Толян поддакнет,
И тогда самообман,
Сам собой иссякнет.
И, вздыхая, мы сидим,
Словно не живые,
И без радости едим,
Горестью томимы.
Ты нам светишь, как Луна,
Может быть, как Солнце,
И встречаем мы тебя
Всей душой и сердцем.
И, прощаясь, я скажу:
Приходи к нам снова,
А позволишь — провожу,
Может и до дома.
24.11.93 г.
Толику
А в НИИСэМе клуб хороший есть,
«У Михаленко» звать его,
И днем и ночью Толик спит здесь,
И нежелательно присутствие моё.
Но приходя туда я вижу,
Что Толик, как всегда, не трезв,
И, посылая всех на … крышу,
Попутно, всё ж, в эСэМку влез.
И ковыряя там отверткой,
Он препарирует эСэМ,
Размахивая в такт масленкой,
Кричит, что знает ЭВМ.
И с ним опять никто не спорит,
Что, впрочем, и не странно вовсе,
Он, ведь, не верующих утопит,
И все переломает кости.
Оставим Толика пыхтеть
Над неисправною эСэМкой,
Еще нам надо посмотреть,
Как техников пинает он коленкой.
Не многие способны, Боже,
Без дрожи в голосе сказать:
«Конечно, эдак каждый может,
Несчастных техников пинать!»
Сказавший это убегает,
Спасаясь будто от волков,
Но всё равно его пинает,
Толяныч злой, вот он каков!
И проносясь, как штурмовик, по коридорам,
На бедных техников он нагоняет страх,
Не представляя, пентюх, какого нам,
А нас как будто кто-то лупит в пах.
Что техники ему! «Подумаешь проблема,
Начальство я им или нет?!
А от пинков спастись — то их дилемма,
А я коленом их — и весь ответ!»
И так, пиная всех нас повсеместно,
К высоким рубежам он техников ведет,
Что бы когда-нибудь совместно,
Построить мобот — вот, ведь, обормот!
Пора заканчивать поэму,
Сегодня настроение не то,
Ее я написал как теорему,
А доказать могу не всё.
На лекции по УФЭ.
Когда идет сложная лекция,
Никогда не смотрю на лица я,
Не спускаю с препода глаз,
Желаю экзамен сдать я за раз.
Но препод жестокий не хочет понять,
Что курс сей высокий, мне в жизни не знать.
Смотрю на него, но не хочет он внять,
Что мысли его, мне во век не понять.
Ловлю его взгляд, но поймать не могу,
И понимаю тогда, что гореть мне в аду.
Не зная УФЭ, нам не жить на Земле,
Так препод сказал, но быть может солгал?
Откуда мне знать? Но страшно уже,
Вдруг будут пытать, что не сдал я УФЭ?
Вот ужас, что Смерть, уж сковал мне глаза,
Отвлекся от препода — сразу гроза.
Он, видя, как сыщик, что я не пишу,
Грозит мне, как Дьявол, встречей в аду.
Хватаю я ручку — и вновь за тетрадь,
Быть может простит и не будет пытать?
Пишу, но стула я снизу не чую,
Предвижу, на перемене ужасную бурю,
Но всё ж собираюсь с последней мыслёй,
И быстро, как лань, убегаю домой.
На завтра я слышу ужасную весть,
Я в списке дырою зияю, как есть,
Теперь мне окажут великую честь, —
Весь курс пересдать, то приватная месть.
От этого ужаса весь я дрожу,
С утра просыпаюсь в холодном поту,
Уж близок конец институтской карьере,
Придется вступить на путь мне Сaльери:
Губить буду гениев,
громить их дома,
Сопровождая всё криком:
«Ура — МИРЭА!»
8-9.09.93 г.
г. Москва
Ну да, юмор не изящный, узконаправленный, зато искренний.